Наблюдая недавние приключения индекса S&P 500, пришел к неожиданной аналогии. Особой практической ценности она вроде бы не имеет, но, возможно, кому-то покажется интересной.

Не так давно SPX преодолел отметку 2011, и мне подумалось: «Забавно, что уровень индекса почти совпадает с номером текущего 2014 года». Потом началась коррекция, и индекс упал до 1862. «В Америке инвесторы могут устраивать тематические вечеринки по номеру года из индекса», - была моя мысль. Сейчас SPX уже выше 2039, и мы как бы переместились в будущее. После всего этого я задумался, насколько оправданы эти аналогии, и пришел к концепции волатильности как машины времени.

Если посмотреть на график индекса за несколько десятилетий, можно заметить явную тенденцию рынка к росту. Статистически она оценивается через подгонку к данным некоторой модели. В нашем случае это будет модель экспоненциального тренда. По сути она представляет собой рост под сложными процентами (как в банке), на который наложились случайные колебания (волатильность). Гипотетический инвестор, купивший индексный фонд в начале 1971 года, на конец 2010 получил бы среднюю доходность около 10% годовых (с учетом реинвестированных дивидендов). Теперь представим, что в неком «параллельном мире» этому инвестору позвонили из его банка и сделали эксклюзивное предложение - разместить деньги на 40 лет под такой же сложный процент. В итоге в обоих мирах инвесторы получают одинаковую доходность. В чем же разница?

Во втором мире капитал инвестора в любой момент времени - заранее известная величина. Он монотонно увеличивается в соответствии с процентной ставкой. Взяв калькулятор, можно вычислить его значение для любой желаемой даты. В соответствии с этим можно сказать, что «инвестиционное время» здесь течет строго из настоящего в будущее и с одинаковой скоростью, поскольку процентная ставка не меняется.

В первом мире все значительно интереснее! Предположим, что инвестору каким-либо образом известен его капитал на 31 декабря 2010 года, т.е. ему известна средняя доходность. Из-за присутствия волатильности этой информации недостаточно, чтобы вычислить капитал для произвольной даты в промежутке между началом и завершением инвестиции. Исходя из средней доходности, инвестор может начертить тренд, в соответствии с которым его капитал должен расти, но на практике его средства почти всегда будут отличаться от этой теоретической величины. Это означает, что время здесь может не только ускоряться или замедляться в соответствии с рыночной доходностью, но даже возвращаться в «прошлое», когда происходят коррекции.

Когда индекс падает от очередного максимума ниже линии ожидаемого роста, он как бы возвращается в прошлое - в ту дату, когда последний раз такое значение наблюдалось или должно было наблюдаться в соответствии с теоретической тенденцией, которой соответствует банковский депозит из «параллельного мира». Значит, рынок может вернуться в прошлое на несколько дней, недель, месяцев или даже лет! Получается, что волатильность выступает в качестве своего рода «машины времени», то ускоряя его движение, когда рынок находится в «фазе ралли», то поворачивая его вспять, когда начинается коррекция.

Таким образом, инвестор имеющий какой-либо реалистичный ориентир ожидаемой доходности на своем инвестиционном горизонте может отслеживать изменения своего портфеля не только в деньгах, но и во времени, наблюдая за волнами волатильности...